Максим Кононенко, идиот
Конечно, количество абсолютных мудаков невелико: чистые образцы в природе встречаются редко, потому и ценятся особенным образом. Остаются мудаки относительные. А их количество, раз уж они относительные, всецело зависит от восприятия. Восприятие же зависит от такого количества разнообразных аспектов, что его не то что спрогнозировать, а объяснить невозможно. Можно объяснить, почему рубль упал. А почему у красивой, успешной и желанной девушки плохое настроение, объяснить невозможно.
Тем не менее, все еще хуже, чем кажется. Сто процентов людей по рождению если и не мудаки, то уж тупые, неблагодарные и лживые сволочи совершенно определенно. У одних людей на осознание этого факта уходит вся жизнь, другие понимают это раньше других и успевают измениться. Если ты успел осознать, что в ад попадают не после смерти, а после рождения, то ты, конечно, попробуешь вырваться. И, попытавшись, ты вдруг увидишь ад куда более явственно.
В моей жизни был один простой случай. Осенью 1989 года, будучи на сельхозработах под Вереей, я ежевечерне предавался безудержному пьянству вместе со всеми моими сокурсниками. Пили портвейн «777» из алюминиевых кружек, закуски никакой не было, но, молодые, мы не видели в этом проблемы. И вот в один из дней на картофельном поле я узнал, что у моего сокурсника есть только что впервые изданный в СССР роман Владимира Набокова «Лолита». Все, что я знал об этом романе из кинофильма «Дорогая Елена Сергеевна», – что произведение это порнографическое. Более того, что оно педофилическое. И, разумеется, я захотел его прочитать.
Владелец книги оказался тем, о ком вы и спрашивали. Он с трудом согласился дать мне роман всего на одну ночь. И за эту ночь я должен был его прочитать.
И я прочитал его за одну ночь, находясь в одном помещении с теми же, с кем я еще предыдущей ночью пил вместе. Я читал «Лолиту», а вокруг меня пили портвейн. И вот где-то под утро, когда роман подходил к своему отвратительному бытовому концу, через меня переполз один неглупый совсем человек, ныне вице-президент крупной нефтетранспортной корпорации, и наблевал прямо мне в сапоги. Спустя еще минут сорок «Лолита» закончилась, и я понял, что ничего не то что порнографического, ничего даже и педофилического в романе нет. Я оглядел лежащие вокруг меня бездыханные тела, вдохнул запах разлитого портвейна «777» и холодного пепла сигарет «Ява-Дукат» и, разочарованный, закрыл глаза и заснул.
На следующий день я снова вместе со всеми пил портвейн «777», Набокова же больше старался никогда не читать (хотя, стыдно сказать, было дело). А главное, я понял, что все вокруг меня мудаки. И тот человек, который теперь вице-президент нефтетранспортной корпорации. И другой человек, который лежал неподалеку, и две подряд девушки, которые стали впоследствии важными частями моей жизни, а сам этот человек стал ведущим финансовым аналитиком в крупной корпорации и теперь живет в Лондоне. И третий человек, который, как ни посмотри, был со всех сторон положительным, однако же тоже нажрался свиньей и целовался с красивой татарочкой, с которой как раз планировал целоваться я, но тут вдруг подвернулась «Лолита».
А главный мудак – это, конечно, Набоков.
И, должен сказать, с того момента мне стало жить значительно легче.
